Сергей Мэо - Рассказы – ч. 3

НОСТАЛЬГИЧЕСКОЕ БЕГСТВО

Передо мной фотокарточка 9 «б», исписан²ая на обороте приятными автографами на память. Я вглядываюсь в эти автографы, смотрю на молодые лица – и словно погружаюсь в ностальгию, убегая от действительности.

Тогда, обыден²о готовясь к урокам во всех шести парал²елях, имен²о 9"б" заставлял меня волноваться и мандражировать больше, чем другие. Не потому, что учащиеся этого клас²а были как-то на голову выше остальных (не в физическом плане). И не потому, что их урок по графику в четверг выпадал последним. Да я и не знаю, почему... Вот, взгляните.

Конечно, Вы хотите спросить, кто это в нижнем ряду третья справа. Это Светка. Её отличали выразительный взгляд и скромная усмешка (как по Некрасову). Она имела кратковремен²ую тенденцию приходить ко мне после урока и, видя, как я мучаюсь в чтени² с листа на фортепиано (не родствен²ом мне инструменте), помогать, иной раз тыкая моим пальцем в нужную клавишу. А потом по моей просьбе сама что-то играла из своей экзаменацион²ой програм²ы, ибо год назад закончила музыкалку.

В эти мгновения я забывал про обеден²ый п(ер)²ыв и вторую смену. Мне было настолько приятно, что я всегда с волнением ждал четверга, а имен²о – окончания урока в 9 «б». Над Светой смеялись одноклас²ницы. До моего уха доносились шорохи, типа «Топорова – шлюха!». Или, бывало, заталкивали её в кабинет со словами: «Скорей иди к своему... Он тебя ждёт!» Хотя даже без оптики было видно, что девки ей завидуют, конечно.

Один разок в самом разгаре урока Света села за пианино и стала наигрывать, между прочим, дан²ую по методическому плану, арию из оперы Рыбникова «Юнона и Авось». А я вдруг запел:

Ты меня на рас²вете разбудишь,

Проводить необутая выйдешь...

Никто из педкол²ектива не может представить ту тишину с созерцанием, которую мне предоставил 9 «б». Ребята раскрыли рты и распахнули глаза. А когда всё оборвалось, разуме²тся, по моей «вокальной» ошибке, язвительная Олечка (вторая слева во втором ряду) отметила:

– Вот что значит любовь! Они ведь всю неделю вместе репетировали!

Я потом умаялся доказывать, что никаких репетиций не было, а всё получилось само. И потом – (ка)²я там любовь? Так, дружеское увлечение, говоря светским языком. [СВЕТским – каламбур прямо!]

Спустя какое-то время в клас²е возникли и другие «неоткрытые таланты», одарён²ые неразвитым музыкальным слухом. Появились два гитариста и даже один скрипач. Вон они в правом ряду – джинсовая троица: Серёга, Алик и Пашка. Они очень хотели играть Цоя, Чижа и «Метал²ику». Послеурочные занятия вы(ли)²сь в какой-то псевдо муз-кружок. Осталось добавить блок-флейту и те же светины клавиши. Что такое обеден²ый п(ер)²ыв после шестого урока, я забыл. Ребята стремились к творчеству, и я был обязан стоять только открытым семафором на их пути. В конце концов удалось выучить пару песен и с ними выступить на школьном смотре худ.самодеятельности.

Но вот настали летние каникулы, и ко мне подкатила Людмила Викторовна (второй ряд, в центре) – их клас²ная:

– Саныч, мы собираемся с 9 «б» идти в поход. И они приглашают тебя с собой. Только гитару взять с собой не забудь – они очень просили.

Мелочь, а приятно. Хотя сразу было видно, что это будет не поход, а просто прогулка для «чайников», всё же я собрал предстартовый совет, на котором мы договорились насчёт маршрута, экипировки и снаряжения.

– А ещё, – сказал я в конце, – настоящий турист всегда берет в поход какой-нибудь сюрприз, чтобы удивить остальных. Пускай до первой ночёвки это будет тайной. Но если хотите, чтобы потом было что вспомнить, подумайте над моими словами.

На следующе² утро я и Людмила Викторовна встречали кол²ектив учащихся 9 «б» с рюкзаками и в штормовках. Забавное зрелище. Алик и Пашка взяли по комплекту бадминтона. Лёха (крайний справа в²ерху) приволок спин²инг. А Свету даже приехал провожать (па)² на «Ниве».

– Ну чё, – сказал я, когда все собрались, – надеюсь, пылесос и швейную машинку никто не забыл?

Юмор поняли. Без лишних базаров двинулись в путь. Нас долго провожали директриса и завуч. Хотелось даже судорожно обернуться – не машут ли они вслед разноцветными платочками?

Маршрут мы разработали так, чтобы ночёвка оказалась в Тарусово – возле той самой деревни, где когда-то находилась усадьба видного учёного Корсакова, чьё имя до сих пор можно встретить на картах Дальнего Востока. Место живописное. Подвесной мост над рекой Дубной, развалины церкви. Рядом бьющий фонтаном родник – с водой нет проблем.

Когда разбили лагерь, пришлось неожидан²о понять, что от местных комаров спасения не будет. Солнце уже пряталось за деревья, от речки тянуло влажностью – любимое положение для этих тварей. Так что выгодней было шевелиться, нежели спать. Сначала развели костёр, поставили палатки, заготовили дров на ночь. А затем просто слонялись вдоль берега, да играли в бадминтон (со Светой, естествен²о).

С наступлением темноты пацаны предложили сходить к развалинам церкви. Людмила Викторовна отказалась и залезла в палатку. Сопровождающим с ребятами пошёл я. Конечно, нужно же было напугать девчонок перед сном – это прямо долг какой-то! С единствен²ым фонариком мы направились к храму. И вскоре в том районе среди старин²ых развалин и мрачных крестов погоста послышались визги и весёлое уханье. Были напуганы не только девчонки, но и стая мелких летучих мышей, облюбовавшая одну из кирпичных стен.

На обратном пути 9 «б» потянуло на откровения:

– Ну, че, Саныч, сейчас будем удивлять друг друга сюрпризами?

– Однозначно, – ответил я, – только дров еще напасём, чтоб это всё у костра делать.

Пашка с легкостью перешел на «ты»:

– Саныч, а на будущий год ты у нас будешь музыку вести?

«(Ка)²я, блин, у вас ещё может быть музыка?» – подумал я. И тут же пацаны стали, перебивая друг друга, рас²казывать о приемуществе этой дисциплины в нашей школе, стараясь польстить. Алик во²бще заявил, что это его любимый предмет, и что раньше он был лох лохом, а теперь узнал много нового, типа «глаза открыл».

– А помните, как на наш урок завучиха пришла, – заговорил Захар, – мы все просто офигели.

– Да, я и сам не ожидал, – честно вспомнил я. Тогда это было страшно. Аркадиевна завалилась без предупреждения и села на свободную парту, положив перед собой «методичку по Кабалевскому». Минут через пятнадцать она обнаружила расхождения между програм²ой и реальным уроком. В тот день я успел рас²казать ребятам о принципе действия флейты, валторны и некоторых духовых на примере детской дудочки. Затем мы провели достаточно юморную викторину. И «на сладкое» прослушали отрывок из головокружительного соло Ч. Паркера.

После урока пришлось принимать строгую рецензию:

– Да Вы, я вижу, позволяете себе вольности, мягко говоря? Это что же?

– Любовь Аркадиевна, ну не революцион²ые же с ними песни петь! Я ничего не имею против Кабалевского. Но сейчас это не так актуально. И потом, Вы должны понимать – перед нами подростки...

Во²бщем остановились на том, что я могу продолжать уроки по своей програм²е, но програм²у эту должен оформить и показать завучу с описанием каждого урока. В итоге я сдал небольшую папку, насыщен²ую специфическими терминами. Она сде(ла)² вид, что что-то поняла и дала «добро»...

Взошла луна. В тишине, разбавлен²ой комариным писком, мы развели костёр, чтобы было видно сидящих напротив. Людмила Викторовна мне подсунула гитару. Мы потянули несколько песен из псевдо-школьной програм²ы. А потом оказалось, что я не знаю «Изгиб гитары желтой»... Вот всё, что угодно, а эту... Просто вылетело как-то из памяти, и всё! И чтобы не разогнать большинство сидящих, пришлось исполнить несколько «панковских веселух».

– А как же сюрпризы? – напомнила Олечка. Все переглянулись.

– Ну, мы бадминтон притащили, – стали оправдываться Алик и Пашка.

– А у меня, в принципе, карты есть, – сказал кто-то.

Захар протянул руку в палатку и, спустя время, вытащил небольшой (ко)²с. глаза у всех заблестели. Начало было положено. Мы раск(ол)²и орех о камень и поломали на кусочки. Через пять минут Людмила Викторовна сказала, что хочет спать, и направилась к палатке. Решив кое-что узнать, я пошёл её проводить, и там шёпотом спросил:

– Как Вы насчёт красненького?

– Нет, Саныч, я не хочу. И если ты с собой что-то принёс, то будь осторожен! Всё-таки дети! На нас лежит ответствен²ость...

– Ну, господа, – произнёс я, вернувшись к костру, – сюрпризы продолжаются! – и ак²уратно достал бутылочку «Кинзмараули».

Чтобы события протекали плавно, перед тем, как разлить, мы хором спели Цоя и что-то из «Манго-манго». 9 «б» почувствовал определён²ую свободу.

– А я пить не буду, – сказал Захар, – я слово дал родителям. Пока не поступлю в воен²ое училище – ни к сигаретам, ни к алкоголю не притронусь.

Я многозначительно кивнул, дескать, очень хорошо, раз слово дал. Зато девчонки и остальные парни дружно подставили походные кружки.

– Знаешь что, – зашептала почти на ухо Олечка, – у нас ведь тоже сюрпризы имеются. Только мы всё не решались.

Они переглянулись между собой и поставили литровую бутылку водки. А Маша со словами «вот, рекомендую» протянула закупорен²ый термос.

– Ну, вы даёте! – выдавил я всем существом. После «Кинзмараули» решили отведать то, что было в термосе. Неожидан²ость напитка сразу же покорила ноздри и вкусовые (со)²чки языка.

– Маша! – обратился я, по-рыцарски встав на одно колено, – дай рецепт!

Она усмехнулась:

– Ну, какой там рецепт! Всё просто: водка и клюквен²ый сироп. И сиропу я, кажись, переборщила.

Мысли, что пришли тогда в голову, были следующего содержания: «Уй, блин! За последствия я не отвечаю».

Весь наш кружок, в центре которого горел костёр, мирно беседовал и закусывал захаровским (ко)²сом, когда из непонятной стороны приблизилась Света.

– О, что тут происходит! – мрачновато произнесла она и села рядышком на бревно. Мы тут же п(од)²винули ей налитую кружку. Светлана понюхала, отпила маленький глоток и сморщилась:

– Как же так, Саныч? Ведь Вы на уроках нам про культуру, про эстетику говорили. Специально лекцию про британских панков читали, учили, чтобы мы разбирали, что хорошо, а что нет. И вот, пожалуйста... Вы понимаете, что делаете? Вы же алкоголь принимаете!!!

Я смутился. Девчонки ей конечно ответили:

– Рас²лабься, Топорова, мы сейчас не в школе.

А я после каких-то попыток оправдаться показал минутное волнение и в конце концов ответил:

– (Ка)²я же ты правильная, Света. Ты мне так нравишься!

Посидев с нами ещё минут пять и послушав задушевную песню, она всем видом дала понять, что ей неинтересно, и медлен²о скрылась в палатке.

– Не волнуйся, Саныч, – сказала уже пьяненькая Оля, – она не обиделась. А если обиделась – не переживай. Мы же с тобой!

– Да ладно, ничего страшного, – ответил я и разлил ещё. Постепен²о костёр стал затухать – осталась гореть только ночная «нодья». Народ разбредался. В кустах возле реки стоял на четвереньках Пашка, издавая утробные звуки. Ему было не смешно. Лёха положил свой спин²инг возле входа в палатку, чтобы порыбачить с утра. А Олечка полулёжа сидела рядом, облокотившись на моё плечо и курила откуда-то взявшиеся сигареты.

Позже стало совсем тихо. Я остался наедине с гитарой и очагом. В бутылке – два глотка. «Во, мастер'а», – подумал я и, допив содержимое, уснул на бревне.

Ночью мне приснился мультфильм. Как будто к нарисован²ому зайчику пришли на именины всякие зверушки. Сначала пришёл ёжик и принёс сладких сухариков. Потом пришла лисичка и запела, что, типа «я тут тебе вкусной смородинки на лапках принесла». Затем к зайчику припёрлись олень и кабанчик. Тоже принесли всякой бадяги, наподобие тортика и лимонадика. Волчонок притащил квасу и семечек. И все хором поздравляли зайчика и желали ему здоровья, веселья. И в конце концов привалил медвежонок с бутылкой водки. И звери нажрались и превратились в грязных свиней. День рождения зайчика превратился в дикую безудержную пьянку...

Проснулся я почему-то в палатке. Было уже светло и вовсю щебетали птицы. С наступлением утра обнаружилась новая проблема: исчезли Света и Маша.

– Это всё твои «фрейдовские» штучки, – кричала на меня Людмила Викторовна, – чем ты их вчера загрузил? Короче, где хочешь, там и ищи!

Я взял с собой пару котелков, чтобы попутно наполнить их водою, и пошёл по тропинке. Ко мне присоединились неразлучные Алик, Захар и Пашка. Мы вчетвером миновали навесной мост и, разбавля² тоску какими-то глупыми анекдотами, приблизились к роднику.

Девчонки нашлись. Они тусовались возле родника с совершен²о чужими местными хлопцами. Я замер. Мои сопровождающие ребята моментально схоронились в кустах и за широкими деревьями выбрали позици² наблюдателей. Помню, что в этот момент сердце вдруг стало биться неровно, словно выстукивая морзянкой: «Как же так? Девочки, зачем вы это?»

Маша курила, глупо смеясь в объятиях какого-то прыщавого подростка. А Света целовалась с белобрысым чуваком, который пошло рыгал, пердел и вставлял через слово грубый гопняческий мат. И ей это нравилось.

Я не знал, что делать. Пашка, Алик и Захар взяли у меня котелки, набрали из родника воды и намекнули Маше и Свете, что пора возвращаться в лагерь. А весь остальной день прошёл для меня в судорожном тумане, в котором растаяли вмиг все мои СВЕТлые чувства и красивые надежды...

А сейчас передо мной фотография. Я смотрю на свой любимый 9 «б», на молодые и наивные лица, которые не в силах забыть. Как было бы прекрасно вернуть это время! Вам, конечно, интересно узнать, что с ними стало, с моими учениками? Да, кое-что известно.

Света после окончания школы выскочила замуж за богатого пацана. Родила ребёнка, и живёт, не больно напрягаясь. Язвительная Олечка ходит счастливая и беремчатая – видимо, тоже довольна своей судьбой. Захар, конечно, поступил в воен²ое училище. Когда здоровается, то отдает честь и демонстрирует свою офицерскую выправку. Пашка работает на заводе. Пару раз был замечен на рынке как дебошир. Алик дважды поступал в театральный, в п(ер)²ывах торгуя лотерейными билетами. И говорит, что будет каждый год поступать – пока не поступит, настоящий боец! Серёга, конечно великим скрипачом не стал. Его конфликтная судьба известна только по слухам, распространять которые что-то не хочется. Лёха стал милиционером. Работает сутки – через трое. Женился. Где Маша, мне не известно. Но она никогда не имела проблем с противоположным полом. Так что не пропадёт...

Только как бы там ни было, я всегда, глядя на эту фотографию, испытываю чувство глубокого уважения к своей судьбе, видимо, присуще² исключительно учителям. И кристально чистая тоска...(!)

Во, завернул!..

Да что – тоска?! В конце концов будет, что вспомнить на пенси²!

Март – апрель, 2002

АЛМАЗЫ

Чакин недоумевал. Зашедший в свою квартиру, и не успев даже вымыть руки, он получил дыв раза сырой тряпкой по лицу. Крепкая рука супруги вмазала ему в челюсть. Чакин заупрямился и попытался убежать. Над гарнитуром возникла чин²ая тёща и ласково запела:

– Не ходи к чужой бабе, не ходи!

– Будете дубасить – уйду.

После этих слов возникло сразу несколько кулаков, готовых в любой момент опруститься на живое тело Чакина, чтобы успокоить его ёрзания. А мимо пролетала муха.

– Муха, – сказал Чакин, актёрски доказывая свою невин²ость. Кулаки несколько ослабли. Люди заметили насекомое. Кто-то даже попытался сбить. Воспользовавшись случаем, Чакин приподнялся и сделал рондат-фляг-сальто в сторону двери.

Удалось! Ступеньки так и плыли под тяжёлым туловищем мужика, ушедшего в сон²ое безмолвие. И дорога в туман²ой ночи сама вывела его к Ленке. Он остановился, посмотрел на тёмные окна её квартиры, заметил крупную дрожь и понял, что это буянит судьба.

– Виноват... не трогайте... не бейте... Доброе утро, – проговорил Чакин, серьёзно отпуская звонок. Хозяйка появилась из темноты в махровом халате. Нет, ей не хотелось спать. Неживыми шагами Ленка вышла в лун²ый просвет этажей и сказала:

– Чакин, посмотри! Алмазы.

В руках её засветились два огонька такими ровными лучами, что создалось впечатление о неправильном понимани² геометри². Чакина это сильно тронуло. Он издал коридорный звук локтем о перила и произнёс:

– Ленка, ты помнишь, что было вчера? Помнишь, как светила луна над нашим городом, как убирали трупы животных, и как шумел далёкий лес насекомыми. А помнишь, как мы с тобой гуляли по плоским крышам и видели лимон²ые облака. А ещё подъёмные краны капали на нас кровью. Это было вчера. А сегодня будет ещё лучше.

– Правда, Чакин, – ответила Ленка и подождала, когда звук дойдёт в паузе до последнего этажа, – посмотри, это же алмазы.

Тут огоньки ещё радостней закружили лучи, подобно тому, как ночные мухи летают вокруг лампочки. Чакин почувствовал огоньки у себя на ладони.

– Чем ты обжёг себе руки? – спросила хозяйка, – может спичкой?

– Нет.

– Утюгом?

– Нет.

– Кислотой?

Чакин покачал головой по горизонтали. Алмазы он положил в карман и невзначай посмотрел на темноту и жёлтый свет за окном.

– Да, повторила Ленка, – сегодня будет ещё лучше. Но что тебя заставляет сегодня выйти на улицу, как раз в то время, когда идёт война? Что может быть причиной твоего ночного прихода? Бес²он²ица?

– Нет.

– Жена?

– Нет.

– Шахматы?

– Нет.

– Луна?

Чакин как-то неясно помотал головой и потерял чувство осторожности. Оно упало куда-то вниз и громыхнуло на третьем этаже о бетон²ую ступень. Влюблён²ый лунатик, желая его найти, не задевая соседей, опустился и остался один. Матовые лужи навели на него страх. Тогда, уходя от боязни, он появился на мосту. По небу пустили ракету, и тут же озарилась мягкая река резкой вспышкой резуль(та)². Чакину захотелось закончиться. Внизу, в реке прыгнула большая рыба, набрав полные жабры воздуху. Отраженье лимон²ой луны колыхнулось. Задрожали бетон²ые быки, мучаясь в трещинах. То на противоположной стороне, ступая сапогами по железу, держа винтовки наперевес, шёл на прогулку патруль...

20.хмурня.1993

МАРЮЯ

Посвящается Сергею Проворову

Водяными синими глазами Марюя осматривала травинки, приросшие к почве. Почва была коричневатой с червяками, а трава – светло-зелёной. Цветное с оговорками. Рядом паслась её козуля, белой бородой касаясь этой травы. «Как разделяются мои чувства с ней», – ужасалась Марюя, и постепен²о радость её доходила до козули. Прошло 15 минут.

Скрипя жёлтыми буквами по левому боку, неординарно остановился электрический поезд. И замер. Пас²ажиры потекли мёртвой рекой на шос²е – голосовать попутные автомобили. Им нужно было дальше. Поломка.

Всё.

Марюя поторогала цепкий язык козули и этим со²бщила, минуя кариес, что пора выходить. Дальше она долго разговаривала с машинистом электрического поезда. Душевная травма, потерявшая работу, ушла...

– Вот я скажу тебе, ай, не скажу тебе, – смеялся молодой машинист. Они назвался Серге²м, что привело к выводу: это самое железнодорожное имя.

– Ничего не бойся, – произнёс кто-то, как заклятие. Чёрного цвета не было нигде.

– Ну, хорошо, – сказала Марюя, поглядев на бесконечное пространство, – а тебе не надоедает?

– Только остановки, – ответил машинист.

– Ага, значит, бывает, когда...

– Бывает, – перебил машинист и подошёл совсем близко. Видимо, поезд сломался надолго. В наших краях это бывало не раз.

Когда Марюя и Сергей стали влюбляться друг в друга стабильными жестами, козуля надломила гибкие копыта и прилегла на траву. Червяки под ней примялись. Конечно, они ушлди поглубже в землю. Зачем им иначе?

Вот, где воздух вмещал в свой состав образы лета. Высоко над чердаками далёких бараков летали птицы и самолёт. Весёлое солнце говорило, что ему несложно так палить на добрые тени. Молодые, бесконтрольные ребята...

– Ваше счастье, – сказала Марюя. Машинист согласился:

– Оно обще², твоё и моё.

Их взгляды ещё раз соприкоснулись. Действительно, каждый от²оргнул тревогу. У одной была козуля, у дру(го)² – электрический поезд. Они поправили на себе одежду. Такое часто бывает, и честное слово, находятся люди, которые, не вникая в суть безграничья свободы пространства, пишут на стенах «sex».

– А давайте-ка ещё! – вдруг совсем неожидан²о сказала козуля. Марюя и машинист посмотрели на её острые рожки.

– Вот как ты думаешь! – ответила Маша.

– Ух, как штормит! – ответил машинист.

И ещё раз совершилось объятие необъятного.

– Плохой, хороший, средний.

– Что ты считаешь?

– Деньги, – провёл ногой машинист. Он неожидан²о понял, что может быть не за этим кроется конец. Сейчас нужно было посмотреть на бочину электрического поезда. Так оно и есть. Жёлтым по зелёному там было написано: «А ну-ка ещё».

– Можно, – сказал Сергей.

– Но только в последний раз, – соединила свои слова в предложение Марюя. Электрический поезд и козуля долго наблюдали за кувырканиями приятелей. А травка волновалась от ветра, да и тени не успевали за хозяевами.

– К нам вчера такая семья въехала, – со²бщила Маша и сама испугалась своих слов, – я разбила турбину.

– Бывает, – продолжил варёную тему машинист Сергей, – в триста пятом году на Ратмино княжество тоже напали. Во главе кон²ого войска стоял ипмератор Надым Восьмой. По главному флангу он выставил своих великих под²аных, проверен²ых в жестоких боях. В засаде ждала приказа груп²а развязки. Дневной князь прикрывал своим отрядом с тыла. Ожидалось нападение неприятеля с четырёх сторон. Пользуясь весен²ей темнотой, 1² вольных разведчиков пе(ре)²зали верёвки и проникли к пусковому устройству. Женщины и дети плакали. Старики молча кивали головами. Почтовое отделение сгорело при пожаре. Таким образом, Ратмино княжество оказалось оторван²ым от цивилизован²ого мира. Связь под²ерживалась только по телефону. Несколько убитых похоронили рядом с императором. И в знак благодарности железную дорогу перенесли на север.

– Да, история этого не забудет, – произнесла Маша и вдруг вспомнила о козуле.

– Вон она уже где, – показал машинист. По его вытянутой руке можно было прочесть судьбу. И перед тем, как бежать за животным, пришлось это сделать. «Стран²о, – подумала Маша, – сейчас я смотрю на эту ладошку, на бесконечно чужие пальцы и лини² судьбы. А через несколько минут эта самая ладошка убьёт комара.»

Машинист словно уловил последние мысли. Дальнейшие действия проходили в большой паузе. Её волновал вопрос, когда же уедет Сергей на своём поезде. А ему хотелось спросить, каков удой у козули. Но оба они почувствовали перед разлукой приятную боль в пояснице.

– Ты не обиделся, Серёж? – спросила Марюя щёлканьем замка таинствен²ых камен²ых челюстей.

– Вот ещё, – кусая витамин неожидан²ого счастья, ответил машинист, – эх, была бы моя воля – я так бы тебя прокатил!

Нарушая взаимные благодарности, по радио со²бщили, что электрический поезд починили, и он отправится через минуту. Пас²ажиры мёртвым ручейком поспешили в вагоны.

Как предсказывалось, так и случилось. Поезд приблизительно оторвался и ушёл в ту сторону, откуда прибыл. Его следующая остановка называлась Густое Гнездо.

– Дискриминант, – почему-то проговорила Маша. Она не стала замечать, как машинист Сергей залез в кабину, как загудел на прощанье. Она специально отвернулась, уже вторично подумав о козуле. В каких-то кустах слышалось знакомое «бе-е-е!» и, лишь хорошенько поспешив, удалось догнать чуть-чуть безумное животное.

– Ах ты, несносная, бедолага, капризуля, бодало! Ты опять за своё? Отвечай! Опять, да? – закричала хозяйка, пробитая иде²й сорвать вицу и хорошенько отстегать. Козуля только улыбалась и поворачивала слюн²ой язык так и сяк. Были и экскременты.

Но когда Марюя прислонилась головою к тонкому столбу, она замолчала и улыбнулась. И, закрыв водяные глаза, вспомнила про недавню² встречу.

1997.

ЖЕСТОКАЯ ЛЮБОВЬ, ИЛИ МЕСТЬ «ЧЁРНЫХ ДРОЗДОВ»

(супербоевик)

В небольшом ресторанчике под открытым небом с названием «Черный ястреб» пахло жареным мясом и специями. Столики расположились по диагонали к пестрым квадратам кафельного пола. Пытаясь найти крошек, прыгали ещё живые воробьи. А ветер поднимал пыль на дороге и переносил её дальше к долине.

Джейн сидела за белым столиком, покуривая длин²ую сигарету. Её глаза были закрыты солнцезащитными очками с мельхиоровыми дужками. Порой выделялся блеск её серёжек с драгоцен²ыми аметистами. Мысли, заполнявшие юную голову Джейн, находились глубоко в подсознани², так что на лице не было видно ни озабочен²ости, ни умиротворения.

– Что будете заказывать, леди? – спросил услужливый официант-негр, с длин²ыми волосами, собран²ыми в пучок.

– Немного салата и кофе, – ответила девушка, без²вучно выпустив струю дыма.

– Могу Вам предложить 16 разновидностей салата для особо утончен²ого вкуса, – сказал официант, раскрывая перед глазами Джейн толстокожую книгу меню.

– Можно хотя-бы такой, – пожала плечами леди и небрежным жестом ткнула в одно из названий.

– О, да? Конечно, конечно! Это наше фирмен²ое блюдо – салат из самцов гватемальского кальмара с соусом колибри. У вас, надо заметить, очень тонкий вкус? Сию минуту.

Когда негр ушел, Джейн повернула голову в сторону дороги. За бордюром цвели кусты американской акации, почти сливаясь с зеленью, уходящей к горизонту. По дороге частенько проносились мимо автомобили. Редко кто останавливался, чтобы перекусить в этом единствен²ом гадюшнике на этом километре дороги.

Джейн шёл 18-й год, и, в принципе, она выглядела ни моложе, ни старше. Светлые волосы волнистыми прядями спускались с её лба, закрывая от посторон²их изящную шею, цвет и запах которой могли бы запросто свести с ума любого мужчину. Под стать выглядело и лёгкое шёлковое платье Карибского фасона, которое она одолжила у убитой подруги (той, что недавно убили какие-то бандиты). И это платье совсем не выдавало её полноту.

Салат оказался жутким и чересчур утончён²ым. Другой бы на месте Джейн наверняка выразил бы недовольство и придрался бы к качеству кетчупа. Но девушка не стала морщиться и банально крутить глазами. Слегка побаловавшись салатом, Джейн расплатилась с официантом, поймав себя на мысли, что все они в Америке одинаковы.

– Одну минуту; – сказал на прощание официант, – возьмите сдачу, – и протянул 20 дол²аров.

– Дружок, оставь себе, – легко выразилась Джейн и спустилась по ступеням к своему джипу, – на чай!

Машина быстро выехала на встречную полосу дороги и направилась к югу, без труда набрав свою обычную скорость.

Глядя на убегающую полосу разметки, Джейн закурила, уверен²о бросила в бардачок зажигалку и взглядом отметила для себя показатель электрон²ых часов. До границы ш(та)² оставалось каких-то полчаса. В зеркало заднего обзора хорошо было видно исчезновение за горизонтом хребта Скалистых гор. Смеркалось. Редкие облака вяло проплывали над головой.

Дорожный знак предвещал перекрёсток. Возле него стоял бежевый лимузин со включен²ыми аварийными сигналами. Внезапно из-за открытого капота выскочил юноша и замахал руками...

2.

Обычно Джейн не реагировала на подобные голосования. Мало ли чего может случиться в дороге? Тем боле² мужчина... А вдруг изнасилует!? Или стукнет по голове? Этого Джейн боялась больше всего, с детства привыкнув к несчастным сценариям любимых видеофильмов. А если не изнасилует – то может ограбить. Страшно, конечно. Она потрогала свои дорогие серьги. Пока, вроде, на месте.

Но юноша в белом пиджаке, прыгающий, словно Кинг Конг, возле лимузина, показался дружелюбным и, как ни стран²о, чем-то знакомым. Джейн дала по тормозам. Джип остановился. Высокий и стройный юноша быстрым шагом приблизился к машине и сделал изумлён²ое лицо:

– Не может быть! Джейн! Это ты?

Девушку пробил озноб. Она заметила, как горячие неожидан²ые слезы тронули её глаза, а охрипший голос прошептал:

– Дейв! Мой милый Дейв!

Вот они и встретились. После долгой разлуки, которая ежегодно не давала покоя. После душевной боли, которая, переходя от измены к ревности, терзала молодые сознания.

– Как ты сюда попал? – не сдерживая радостного рыдания, спросила Джейн, повиснув на ше² любимого.

– Я знал, что мы встретимся.

– Да, но ведь ты... – она снова всхлипнула, – ведь ты убит!

– Что ты?! Успокойся!

– Да! Ты же убит, – Джейн достала из кармана старый номер «Нью-Йорк Праймс», – вот, я прочитала статью... Юноша взял газету:

– Да нет. Не может быть! Видимо, какая-то ошибка, – он бегло оценил глазами статью, – ну, конечно! Это другой Дейв. Так и есть. Тут написано, что убит Дейв Смит. А я ведь, если ты не забыла, Дейв Скот².

Джейн вытерла слезы.

– Не волнуйся, милая, я действительно жив. Они ещё раз крепко обнялись.

– Что случилось с твоей машиной? – спросила Джейн, немного успокоившись.

– Кажется, сломалась.

Юноша нежно освободился от объятий и обошел вокруг лимузина:

– Я никак не могу понять, что произошло. Одно из двух: либо лопнула шина, либо загрязнился карбюратор.

– Разреши, я посмотрю, – попросила Джейн.

– Только осторожней, она тяжёлая.

Девушка заглянула в салон, выключила магнитолу.

– Так, сейчас мы выясним, – прозвучал её нежный голос с басовитым деловым от²енком, – приборы на месте. Рычаг работает. Запасное колесо име²тся. Дейв, я, кажется, разобралась, Дейв!

– Что, что же там случилось? Неужели нашла?

– Очень просто, Дейв. В твоём лимузине кончился бензин.

– Неужели это так? – удивился Дейв, – что же нам остаётся делать?

– Не знаю, – ответила Джейн, – видимо, сегодня неудачный день. Несчастия поджидают меня на каждом шагу. И ты попал под эту полосу несчастий. Ну ты не унывай. Что-нибудь придумаем.

Джейн закурила длин²ую сигарету. Минут 15 они сидели на бампере лимузина, глядя друг на друга и молча размышля² над проблемой. Изредка по дороге проносились грузовики и ослепляли молодых людей своими фарами. Где-то далеко запела ночная птица. Значит, по всем признакам наступала ночь.

– Знаешь что, – оторвалась от раздумий Джейн, – поехали дальше на моём джипе.

– На жипе? – переспросил Дейв, – На каком? На твоём жипе? Интересно, как мне это самому не пришло в голову?

– Конечно, и думать нечего. Поехали!

Влюблён²ые сели в джип и удобно устроились на передних сидениях. Джейн завела машину и тронула педаль, глядя в зеркало на то место, где остался лимузин:

– Только не знаю, как ты дальше будешь без такой красивой тачки?

– Ну, ничего. – ответил её собеседник, – когда мы приедем, я куплю себе новую.

Друзья ехали по прямой ночной дороге и в пред²вери² счастья любовались друг другом. Их взгляды соединяла любовь. Обоим было приятно подумать о том, что они не виделись сто лет, а теперь вместе.

– Между прочим, если свернуть после этого указателя, – показал рукой Дейв, – то можно доехать до знакомого отеля. Правда, он всего лишь «трехзвездочный»...

– Ничего, ничего, – успокоила его подруга, – в тесноте, да не в обиде. Если рядом ты, то я готова ночевать хоть в машине.

Дейву понравилась последня² фраза. Глядя на то, как Джейн плавно выполняет поворот, он прижался к её шелковистым волосам и нежно поцеловал её эксклюзивную сапфировую заколку. Чувство чего-то близкого и желаемого затрепетало по всему организму, так что стало трудно сделать дыхание ровным. Да, это любовь!

3.

Отель «Черный бык» находился в километре от магистрали, в живописном месте, которое местные жители называли «Блю-даун-таун». С высокого холма хорошо просматривались: речка с чистой водой, нефтеп(ер)²абатывающий завод на горизонте. Вокруг главного корпуса красивым орнаментом росли кустарники, диковин²ые травянистые растения в декоративных рекламных клумбах, старые автопокрышки в зарослях американской крапивы.

Но Джейн и Дейв не увидели всей этой прелести. Когда они припарковали джип и вошли в просторный хол² гостиницы, время уже перевалило за полночь.

– Если честно, я умираю от голода, – сказала Джейн, получая ключи от комнаты. Они заказали себе в номер мартини, шоколад и фрукты, что было немедлен²о доставлено с приличной сервировкой. Готовясь к отдыху, Джейн пощёлкала дисташкой телевизора. Но, ничего для себя интересного не обнаружив, молча направилась в ван²у с гидромас²ажем.

Дейв разлил вино в бокалы. Усталости в его глазах не было. Была жажда находиться с Джейн – девушкой его мечты. Как прекрасно она выглядела, выйдя из джакузи! Розовый халатик свободно держался на его плечах, выдавая полуобнажен²ую грудь, спину и другие фрагменты её тела. Дейв преподнёс любимой бокал с вином, не убирая счастливой улыбки.

– Скажи, Дейв, – проговорила Джейн, отпив небольшой глоток, после которого сразу закружилась голова, – за время нашей разлуки у тебя не было девушки? И ты остался так же верен мне?

– О, да! Конечно, верен, – ответил Дейв и, чуть опустив глаза, добавил, – все мои поклон²ицы меня не удовлетворяли. Ты знаешь, одна хуже другой. А я так мечтал, что встречу тебя вновь!

В номере заиграла медлен²ая музыка. Кружился дым сигареты, которую Джейн держала в своих чудесных пальцах с перламутровыми ногтями.

– А ты, Джейн, – в свою очередь обратился Дейв, – ты всё такая же, как и раньше? И никого у тебя за это время не было?

– Ну, как ты мог подумать, дорогой? – смущен²о ответила девушка, – я твоя навеки! Правда, был у меня недавно бой-френд. Всё хотел добиться от меня расположения и любви. Но ты не волнуйся. Я пробыла с ним всего лишь два с половиной года. И потом, ты прекрасно знаешь, что я ненавижу толстых и тех, кто ниже ростом.

– Как его звали?

– Джон. Джон Брэйв. Да, он мне совсем не нравился. Его чёрные усы были мне противны. А прыщи на его ягодицах мне долго ещё снились в кошмарных снах.

– Хорошо, что всё кончилось, – добавил Дейв, взяв Джейн за руки. Она, словно подвластная сверхъестествен²ому гипнозу, приподнялась и ласковыми шагами доплыла до постели;

– Теперь мы снова одни, и никто нам не помешает, дорогой!

Дейв почувствовал сильный жар во всём теле. Он снял с себя белый пиджак и бросил его прямо на пол. Джейн рас²тегнула халатик, и он сполз вниз, полностью обнажив пышные груди и стройные ноги. Она прижалась крепко-крепко к своему возлюблен²ому, лаская руками и помогая освободиться от одежды. И так, невзначай, делая лёгкие поцелуи, медлен²о добралась до поясницы, а затем ещё ниже, как бы впервые нащупывая заветный бугорок. Её губы были подобны долькам карибского мандарина. Дейв застонал. Но не ртом, а чем-то другим, непонятным. Крепким, но нежным движением он обхватил Джейн за бёдра, ласково прошёлся языком по одной и другой юной груди. Вид и свежий запах молодого тела затуманил все мозги. Розовым языком Дейв ровно провёл по удивительным поверхностям, медлен²о спустился до милых тайн, которые так влекли его, подобно роднику в период жажды. И он с неимоверной страстью пил воду этого родника и никак не мог насытиться. Джейн стонала, и казалось, что ещё немного – и упадут стены от её высокого крика, сопровождаемого частым дыханием.

А когда Дейв ак²уратно в²ёл своего могучего рыцаря в мягкую и тёплую внутрен²ость, которая была всего прекрасней на свете, Джейн почувствовала такое наслаждение, что не в силах была сдержаться и не заурчать:

– Я люблю тебя, Дейв!

Бархатная ночь закружила всю комнату и наполнила её романтикой, красотой и счастьем американской любви. В душе было светло. Эта ночь Дейву и Джейн запомнилась как самая приятная и неповторимая.

4.

На следующее утро синий джип на высокой скорости уносил Джейн и Дейва по автомагистрали. В кабине играла магнитола. Джейн курила сигарету, наводила макияж и держалась за руль одной рукой. Дейв слушал самую популярную музыку и с любопытством разглядывал пейзаж неизвестной местности. Ещё в сознании остались добрые впечатления от вчерашнего дня.

– Когда мы приедем, я познакомлю тебя со своими подругами, – сказала Джейн. Дейв утвердительно покачал головой, дескать, это будет неплохо.

– Они красивые?

– Да, и ты знаешь, Элен и Мари – фотомодели, а Люси, вроде, тоже нигде не работает.

Дейв улыбнулся. Вероятно представил момент знакомства. По крайней мере, за себя и за Джейн он был спокоен...

Внезапно одна из машин, идущих на обгон, перегородила дорогу джипу. Джейн едва успела затормозить, чтобы избежать столкновения. На асфальте остался длин²ый тормозной след. Из машины выскочили пять человек в чёрных масках, закрывающих лицо.

– Кто это? Что им нужно? – испуганно спросила Джейн.

– Не знаю, – ответил Дейв, – я с ними не знаком.

Люди выхватили пистолеты и принялись стрелять по джипу. Разбилось лобовое стекло.

– Ай, – закричала девушка, – это бандиты! Дейв, спрячь мои дорогие серьги! Спрячь скорей!

Уклоня²сь от выстрелов, Дейв выскочил наружу и прикрылся передней дверью:

– Джейн! Быстрей разворачивайся, я их задержу.

– Как, как ты их задержишь?

– Не бойся, уезжай. Я тебя догоню, потом...

С этими словами Дейв выскочил из джипа, прижался к земле и (по)²лз по-пластунски, не взирая на то, что пачкает свой белый пиджак. Джейн совершила крутой манёвр и развернула машину на 180 градусов. Этих мгновений хватило Дейву, чтобы незаметно пробраться к одному из бандитов и крепко перехватить руку с пистолетом. Закричав от усилия, Дейв прикрылся им, как щитом – и вовремя. Послышалось несколько выстрелов, и бандит перестал сопротивляться, истекая кровью. Изловчившись, Дейв ударил второго человека ногою в висок. От неожидан²ости тот выронил пистолет, который Дейв незамедлительно поднял и успел сделать пару точных выстрелов. Одна из бандитских пуль просвистела совсем рядом, в метре от головы бес²трашного юноши. Пришлось вспомнить всё то, что было достигнуто после долгих тренировок в кружке подводного фехтования. Дейв вертелся волчком, защищая себя от обстрела. Закрывшись кузовом чужой машины, он убил очередного хулигана. Последний был ранен и пытался обойти. Со стороны послышался вой сирены. «Полиция!» – сообразил Дейв, не отрывая пристального взгляда от бандита.

Когда прибыла полиция, скрутить раненого человека не составило большого труда.

Буквально через час Дейв давал показания в полицейском участке. Стражи порядка выразили ему благодарность за помощь при задержании банды, известной в округе как «Чёрные дрозды». А также извинились, что дан²ый инцидент отнял у него много драгоцен²ого времени.

«Нужно найти Джейн», – подумал Дейв...

5.

Весь следующий день Джейн занималась неотложными делами. Она проснулась в своем особняке на окраине Лонг-лив-сити и, скинув с себя нежное пушистое одеяло, закурила тонкую длин²ую сигарету. Служанка принесла завтрак. За чашкой кофе Джейн планировала, что успеть сейчас и что оставить "на потом", чтобы всё успеть.

Она надела на пальцы обеих рук брил²иантовые перстни, а на шею -дорогое золотое ожерелье, конечно, не забывая про выс(ок)²ачествен²ые румяна, и набрала знакомый номер своего видеотелефона. На мониторе показался черноволосый юноша с карими выразительными глазами.

– Ал²о, Джек, мне нужно срочно с тобой встретиться.

– Привет, Джейн! Как хорошо, что ты позвонила. Я как раз собираюсь позавтракать в ресторане «Чёрный пингвин». Буду ждать тебя за пятым столиком справа.

– О, Джек! Это замечательно. О. К! – только и вырвалось из гуди молодой девушки. И, бросив трубку, она стала незамедлительно одеваться.

Одевшись в красивую куртку и высокие сапоги с алмазными пряжками, Джейн спустилась на лифте во двор своего особняка. И, конечно, она не забыла про румяна.

– Эй, вы, бездельники, – крикнула она рабочим, – как поживает мой джип?

– Не волнуйтесь, леди, – ответил один из людей, работавших над реконструкцией машины, – он уже готов и ждет Вас! Мы заменили лобовое стекло и поменяли (пе)²льницу.

– Смотрите у меня... – ласково сказала Джейн, дружески ударив рабочего в нос. Зажав больное место, мастер долго провожал её слёзным взглядом. Проехав один квартал, она остановилась у дверей "Чёрного пингвина".

Джек не обманул. Он сидел действительно за пятым столиком и осматривал жареного аиста. Это был высокий черноволосый парень. Шрам на левой щеке украшал его стройное лицо. Четыре родинки на подбородке и ше² очень нравились девушкам, и, зная это, Джек одел пиджак с большим воротником.

– Привет! Что тебе заказать, Джейн?

– Я даже не знаю, так, сразу... – смущен²о ответила девушка, по-мужски присаживаясь напротив, – можно что-нибудь попроще.

– Эй, друг! – окликнул Джек официанта, – два Колизейских коктейля и парочку гнёзд чёрного пингвина!

– И свежий номер "Нью-Йорк Праймс"! – добавила Джейн. Официант любезно кивнул и моментально скрылся за шторками.

– Мы давно не виделись, – начал разговор Джек.

– Да, это верно. Последний год я как-то больше встречалась с Брайаном.

– А как же Джон Брэйв? Вы ведь любили друг друга. Почему вдруг Брайан, а не Майкл, или Джуди?

– Видишь ли, Джек, тебе не понять. Мы были разными друг для друга. Я поняла это спустя два года после знакомства через газету.

– Как же это произошло, Джейн?

– В один прекрасный день он принёс мне желтые розы. Это, конечно, было мило с его стороны. Но ведь ты знаешь, я люблю красные.

– Какой ужас! И что, вы рас²тались?

– Да, моментально, – вздохнула Джейн и нервной рукой достала из сумочки сигаретку. Официант принес свежие пингвиньи гнезда и коктейль. Джейн сразу же раскрыла передовую страницу "Нью-Йорк Праймс" и углубилась в чтение.

– А я часто думал о тебе, – задумчиво произнес Джек, – несколько раз я видел тебя во сне. До сих пор помнится тот летний вечер, когда мы с тобой...

– Ах, нет! – вдруг перебила его Джейн, – не может быть! Только не это!

– Что случилось? – спросил Джек.

– Ужас! Просто ужас, – застонала Джейн, указывая на большую статью в газете, – тут написано, что убит Дейв Скот! О, нет! – и она закрыла свою голову руками,

– Что с тобой? – выразил недоумение Джек, – почему ты так растрогалась?

– О, Дейв! Как же так? Почему? Дейв! – ужасу Джейн не было предела.

– Джейн, успокойся. Кто такой Дейв Скот, и почему он убит? Ты только что мне рас²казывала про Брайана. Почему Скот?

– Замолчи, ублюдок, – гордо вскочила девушка и ударила Джека по голове, – как ты можешь так говорить про Дейва? Знаешь, знаешь, кто он для меня? – И, не сдерживаясь от рыданий, Джейн встала и стремительным шагом пустилась прочь из этого кошмарного заведения. Хотелось пуститься на своем быстром джипе неизвестно куда. Сев за руль, Джейн даже забыла включить магнитолу. Посидев в оцепенении ²4 минуты, она собралась с мыслями и повернула к своему дому.

6.

Никто из служащих Лонг-лив-сити не понимал, что случилось с доброй и всегда привлекательной Джейн. Вместо того, чтобы раскидывать направо и налево очаровательные улыбки, она лежала на своей кровати и с жестоким взглядом стреляла в потолок из дамского пистолета. Вошедшая служанка чуть было не получила пулю в спину, так как зашла спиной. На вопрос о здоровье Джейн ответила отборными жёсткими грубостями, так что все в доме сразу поняли, что девушка чем-то рас²троена.

В 15.06 Джейн набрала номер телефона своей подруги:

– Алё, Мари!

– Да, Джейн. Слушаю, – ответили на том конце.

– Брайан у тебя?

– Да, Джейн. Только он не сможет подойти по той причине, что в настоящий момент делает переливание крови своей собаке Нэс²и. В полдень к нам пришли какие-то бандиты, убили дворника и ранили Нэс²и. Брайан борется за её жизнь.

– Передай ему – сказала Джейн, – чтобы он бросал все свои дела и немедлен²о мчался ко мне. Я ему должна сказать что-то важное.

После этих слов Джейн бросила трубку, упала головой в подушку и не поднималась до тех пор, пока не пришел Брайан.

– Что случилось? – спросил высокий рыжеволосый блондин, протягивая окровавлен²ые руки.

– О, Брайан, – сдавлен²ым голосом ответила бедняжка, – у меня нехорошие новости. Убит Дейв Скот.

– Скот²? Убит? Как убит? Насмерть? – взволнован²о спросил Брайан. Его лицо изменилось и загрустило.

– Да. Он убит. Так написано в газетах, – печально ответила девушка, падая в объятия Брайана.

Он поднял её за шелковые волосы и поцеловал в горячие губы. Джейн рас²тегнула пуговицы своей кофточки и крепко прижалась к своему полуобнажен²ому другу, невольно возбуждаясь от переживаний. Наступила ночь...

7.

«Как же так могло случиться, что мы вновь потеряли друг друга?» – думал Дейв, выходя из дверей публичного дома. Ран²е² утро трепетало в домах и на тротуарах Лонг-лив-сити. Быстрые шаги юноши вели его к давно известному адресу. Он надеялся, что на окраине города его ждет возлюблен²ая в своем особняке, поэтому шел быстро и не оглядывался.

По дороге он купил себе новый костюм и пересчитал деньги. Оставалось как раз на новый лимузин. В супермаркете было много автомобилей. Перед Дейвом встала задача выбора. «Что если я куплю красный лимузин? Что скажет Джейн? Понравится ли ей», – думал он, осматривая бамперы, блестящие свежей краской.

– Кажется, Вы хотите что-то купить? – поинтересовался услужливый молодой продавец-негр.

– Я выбираю себе машину, – ответил Дейв ещё спокойным голосом, проверя² крепость лобовых стекол, – мне нужен такой лимузин, чтобы понравился моей невесте. Её зовут Джейн.

– О, это очень хорошо, – воскликнул продавец, – девушке с таким необычным именем наверняка понравится эта сине-зеленая модель.

– Вы думаете?

– Несомнен²о. Поверьте моему опыту.

Дейв залез в машину и первым делом проверил магнитолу. Ему понравились светлые кнопочки.

– А (пе)²льница есть?

– Конечно, – ответил продавец, – она находится как раз под Вашим левым локтем. Обратите внимание, она сделана из чистой бронзы. Видите?

– Да, – решил Дейв, – пожалуй, я куплю этот лимузин. Пожалуйста, пробейте чек.

Продавец услужливо поклонился, взял молоток и пробил Дейву чек:

– Пожалуйста! Машина отныне принадлежит Вам.

Счастливый Дейв нажал на педаль газа и тут же выехал на авеню. Колёса нового автомобиля приятно шуршали. В колонках звучал голос популярной певицы. Она пела хорошо и почти не ошибалась. Дейв улыбался.

Возле ворот особняка Джейн ему встретилась толпа поклон²иц. Со слезами на глазах девушки кричали:

– Дейв Скот²! Дай нам автограф. Эй, Скот²!!!

Пока, поражен²ый таким обращением, юноша искал ручку, чтобы расписаться на каждой фотографи², с неожидан²ой стороны подъехали бандиты.

– Берегись, – крикнул кто-то, и все поклон²ицы моментально прижались к земле, а некоторые умудрились спрятаться за калитку. Целая серия выстрелов последовала сию же минуту. Кого-то из проходящих людей жестоко убили, кого-то отнесло взрывной волной на тротуар. Кроме этого были и жертвы.

Дейв выхватил из кармана свой новый мини-автомат, которым специально запас²я после недавних событий, и открыл огонь по бандитам...

В это время Джейн открыла глаза и увидела Брайана, который надевал на себя рубашку и брюки.

– Ты уже собираешься, – спросила она, немного приведя свои мысли в порядок.

– Извини, но мне действительно пора уходить, – ответил Брайан, снимая презерватив, – меня ждут в офисе.

– Я так и знала. Все вы, мужики одинаковые, – вновь рас²троилась девушка, медлен²о стягивая с себя шелковое одеяло, вышитое изумрудным и перламутровым бисером. – Но, может быть, вместе позавтракаем в ресторане " Чёрная радуга"?

– Я бы с удвольствием, моя мадемуазель, – произнёс Брайан, свободно владея французским, – но пойми меня. Там, куда я направляюсь, без меня не справятся. Это очень ответствен²ое дело.

– Ладно, иди. Я не буду тебя задерживать, – сказала Джейн, закуривая длин²ую сигарету. Брайан крепко поцеловал её на прощанье и ушел по своим делам. Как настоящая скотина.

Утро казалось обычным. Явилась живая служанка, принесла кофе, морских ежей и свежий номер «Нью-Йорк Праймс». Джейн долго не решалась читать газету. Но привычка в конце концов победила. Как только леди прикоснулась к органу печати, в дверь постучали.

– Войдите, – сказала Джейн и чуть было не потеряла сознание.

Перед ней стоял Дейв! Живой Дейв!

– Дорогая, я вернулся.

– Нет! Не может быть! – крикнула Джейн, издав непонятный звук, потому что все слёзы были уже выплаканы, – ты же убит!

– Нет, Джейн, поверь мне. Это не так. Я жив – сказал Дейв, взяв её за руки, – всё, что ты читала в газетах – неправда.

– Но там же ясно было написано, немеющими руками Джейн достала из тумбочки старый газетный номер, – ведь действительно, смотри!

– Убит Дейв Скот, – прочитал Дейв, – да нет же, нет! Здесь совсем другой Дейв. Видишь, фамилия «Скот» написана с одной «t». а я – Скотт с двумя «t». Скотт! Ты понимаешь. Скотт!!!

– Неужели Скотт? – пробормотала Джейн, – ты – Скотт с двумя?!

– Конечно, я – Скотт с двумя.

Джейн, волнуясь, как еще никогда не волновалась, закурила длин²ую сигарету:

– Дейв! Дорогой Дейв, это так неожидан²о, что я просто не ожидала.

– Прости меня за то, что я не пришёл к тебе раньше. Просто были неотложные дела и разборки с моими врагами, – сказал Скотт с двумя.

– Это ты меня прости, – ответила Джейн, одеваясь в модное платье Карибского фасона, – я действительно думала, что ты убит. А ты оказался жив. Вот тебе раз! Давай позавтракаем в ресторане «Черный ландыш». Я уже заказала парочку деликатесов для тебя и меня.

– С удовольствием, – ответил Дейв, – только с одним условием: поедем в ресторан на моем новом лимузине!

– Ах! – всплеснула руками прекрасная Джейн, – ты купил всё-таки! А какого цвета?

– Увидишь на улице, дурёха! Это мой сюрприз.

На улице, среди окровавленных трупов, вездесущих полицейских и прочего мусора, стоял красивый лимузин сине-зелёной модели. Джейн радостно воскликнула при виде прекрасной машины и обратила внимание, обходя его, на ровные дырочки по всей поверхности левого крыла:

– Какие красивые отверстия!

Дейв хотел было ответить: «Это следы перестрелки», но вдруг нежно обнял свою подругу и сказал:

– Ну, это же последня² модель. Отверстия придают большую устойчивость машине при высоких скоростях. Я купил её для тебя.

– Ах, Дейв! Я люблю тебя, – только и смогла сказать Джейн. Со всех сторон к ним пробивались репортёры, художники и мазохисты. Чтобы скромно раствориться в толпе поклон²иков, Джейн закурила длин²ую сигарету и помогла Дейву нажать на педаль газа.

– Спасибо, милая, – говорил Дейв, рас²екая воздух высокой скоростью. А большая любовь заставляла их улыбаться жизни и друг другу.

Лето-осень 1998